«Если подумать, я всегда знал о своей сексуальной ориентации, были разные признаки по которым я мог понять, что я гей. Однако из-за недостатка информации было трудно что-то определить, и, насколько я мог судить, в основном к этому относились в оскорбительном ключе, как к чему-то не хорошему», — вспоминает Анри Кереселидзе, подающий надежды музыкант и квир-активист. Еще в детстве он понял, что открыто говорить об этом с другими опасно.

«Даже в детских играх, думаю, у многих вокруг были подобные переживания, хотелось поделиться, сказать открыто, однако я с самого начала понимал, что другие могут неправильно понять. Это был период, когда я впервые закрылся и даже посчитал неправильными те стремления, о которых мне нужно было говорить открыто», — говорит Анри.

Анри Кереселидзе прошел через борьбу с собой, за которой последовал разговор с другом о своей сексуальной ориентации, потом походы на мероприятия ЛГБТКИ-организаций и принятие себя в андеграундном пространстве. И однажды этот путь привел к активистской деятельности.

Борьба с собой, первая любовь и каминг-аут

Из-за стигмы я не хотел общаться с ЛГБТКИ-организациями. Я не хотел иметь ничего общего с людьми, открыто говорящими о своей сексуальной ориентации.

Поскольку среда была такова, что даже задавать вопросы о личности и сексуальной ориентации считалось неправильным, я начал бороться с собой. Я пробовал разные способы и использовал все ресурсы, которые у меня были на тот момент. Я начал ходить в церковь, стал священнослужителем и рассчитывал, что таким образом смогу скрыть то, то было у меня внутри.

Борьба с собой продолжалась и во взрослой жизни, а после поступления в университет все изменилось. До этого я ни с кем не говорил о своей личности, у меня был анонимный аккаунт в Facebook, и только там я осмеливался писать и делился мыслями с другими анонимными аккаунтами. Это анонимное пространство стало первым средством самовыражения.

Я познакомился со своей первой любовью именно через анонимный Facebook. Именно тогда я понял, что это была ситуация, в которой я нашел себя. До этого я убеждал себя, что я бисексуален, что было своего рода успокоением. Из-за множества вопросов, которые у меня были к себе, у меня был первый секс с женщиной, и это еще раз убедило меня в том, что я гей.

Впервые я рассказал о своей сексуальной ориентации  другу, который перед этим открылся мне. Он стал для меня самым важным человеком, потому что мы помогали друг другу, могли говорить открыто. Этот человек дал мне возможность говорить на темы, о которых раньше я не мог говорить открыто. Вот почему он является особенно важным другом по сей день.

Я не хотел общаться с ЛГБТКИ-организациями, потому что из-за стигмы не хотел иметь ничего общего с людьми, которые открыто говорили о своей сексуальной ориентации. После расставания с любимым человеком мне пришлось нелегко, и по необходимости я обратился к социальному работнику организации.

В то же время я посещал собрания организации WISG, о которых узнал от подруги-лесбиянки, но я все еще находился в конфликте с самой собой. С юных лет нас приучали к тому, что не следует открыто выражаться, я боялся и стеснялся. На встречах говорили об идентичности и многих других важных темах, о которых я до этого понятия не имел. Потом я узнал, что пол и сексуальность — разные понятия, и начал собирать себя как пазл. Я понял, что я цисгендер (человек, чья гендерная идентичность совпадает с его биологическим полом), которому комфортна мужественность.

Андеграундные пространства, которые сделали возможной любовь к себе

Важно получать информацию, иметь смелость учиться новому, потому что страх существенно затрудняет процесс принятия себя и других.

Я пошел на свою первую ночь хорума (серия ежемесячных вечеров квир-музыки, организованных клубом “Басиани”) один и увидел красивую сцену, дрэг-шоу, которое поразило меня. Это было облегчением. Там я впервые понял, что я не одинок. Это было пространство, которое позволило мне полюбить себя, обнять, увидеть себя. Для многих это сложный процесс и они не могут совладать с этим, но в тот момент мне как-то стало легче.

В то же время были события в “Галерее”, позже клуб “Саксэс”, и более того, проходя через эти пространства я все больше принимал себя и нашел много людей. О чем бы вы ни спрашивали, как бы много вы ни знали о гендерной идентичности и сексуальной ориентации, если у вас нет личного опыта общения с людьми, вам будет трудно полностью все понять. Вам постоянно дают неправильное представление о квир-людях, и без этих пространств для общения трудно избавиться от стигмы. До этого я был трансфобом и гомофобом. Не менее важно получать информацию, иметь мужество учится новому, ведь страх существенно затрудняет процесс принятия себя и других.

Я шел к успеху и быстро возвращался обратно. Потом я еще больше раскрылся и начал общаться с людьми, открыто выражать себя, у меня появились друзья, которые меня понимали. Социализация, способность реализовать себя, что особенно важно для любого человека, ограничена для нас этими пространствами.

В андеграундное пространство я попал с любовью к музыке, с детства был музыкальным человеком, потом начал писать музыку. Прослушивание новой качественной музыки и общение были связаны. Музыка и идентичность каким-то образом свели меня воедино. Потом я посещал все встречи, мероприятия организаций — по поводу идентичности, венерических заболеваний или активизма.

Первые попытки помочь другим и разочарование

Это долгий процесс — сначала ты закрываешься от себя, а потом принимаешь. Вы полюбите себя и постараетесь показать другим, кто вы есть на самом деле, почему неоправданно не быть принятым только из-за ориентации.

Я понял, что если бы я не написал сотруднику центра поддержки в самый нужный момент, если бы у меня не было этой возможности, мне было бы намного сложнее оставить тот период моей жизни позади. Это заставило меня осознать, насколько важна работа активистов.

То, что я слышал на встречах, делился со всеми — во время переписки или встречах, это не менее необходимая цепочка. Тогда я просто подумал, что если у вас есть чувство ответственности и вы хотите быть хорошим гражданином, вы должны сообщить другим, что вы узнали и приняли. Я думал, что это мой долг. В то время у меня была встреча с одним из священников, который пришел к этому решению, потому что не мог принять себя. Мне было трудно было понять его, я не мог понять, почему человек должен принимать такое решение жертвуя собственным счастьем. Меня огорчало, что другие не могли сделать то, что смог я. Теперь я знаю, что давление все усложняет, и мы должны попытаться понять опыт людей.

Я также был в лагере активистов движения за равенство, потом занимался исследованиями, работал с врачами и социальными работниками и видел, насколько неправильными были отношения. Я не должен был показывать свою реакцию, и в то же время я слушал отношения, о которых не имел представления.

Раньше я работал в “Саксэсе”, и мне постоянно приходилось сталкиваться с гомофобными настроениями. Это тоже было очень сенситивно, потому что я прошел через процесс самопринятия и не мог понять надвигающейся агрессии.

Это долгий процесс — сначала ты прячешься от себя, потом принимаешь. Вы полюбите себя и постараетесь показать другим, кто вы есть на самом деле, почему неоправданно не быть принятым только из-за ориентации. В этот период я начал объяснять любому человеку в любом месте, что тот факт, что я гей, не обязательно означает, что я плохой человек. Более того, часто случалось, что я разговаривал со многими людьми, которые впервые разговаривали с геем. Мне задавали много вопросов, и я отвечал на них, понимая, что, в отличие от многих людей, у меня есть такая «роскошь» как общение. Люди создают настроение на основе не реалистичных представлений из различных телевизионных шоу. Ты оказываешься лицом к лицу и тебе говорят, что ты хороший, а другие нет. Я объяснил, что точно так же одни гетеросексуалы хороши, другие менее, и не следует основывать свое представление на этом нелепом мнении. Я справедливый человек, я не могу позволить кому-либо нарушать мою правду, наверное, поэтому я тратил много времени на объяснения.

Работа в “TBILISI PRIDE” и разногласия в ЛГБТ-сообществе

Пророссийские силы пытаются выйти из тени, борясь с ЛГБТКИ. Эта политика ненависти, когда мое существование является объектом манипуляций для кого-то, отвратительна.

Затем я пришел в Tbilisi Pride и оказался на стороне того, что я когда-то считал невообразимым. Приход в Pride был обусловлен желанием повысить видимость, поэтому я включился в инициативы кампании. Я считаю, что прошел через трудный опыт — я до сих пор борюсь с заблуждениями из детства. Поэтому необходимо создавать среду для других, молодых людей, в которой они могут гораздо свободнее выражать себя. Часто бывает очень трудно даже самому себе признаться в том, что ты гей. Нужно говорить открыто, каждый день, и показывать агрессивным или инертным людям, что мы хотим с ними говорить.

Работая в Pride, я напрямую столкнулась с тем, что в ЛГБТКИ-сообществе есть два полюса — те, кто борется с политикой видимости, и те, кто отделен от политики открытости. Я думаю, что работа людей с разными мнениями одинаково важна и мы должны уметь находить точки соприкосновения.

Я часто думаю, чему нас научил опыт 2013 года, и 5-го июля прошлого года?

Пятое июля 2021 года принесло два результата — мы прошли через печальные дни и в то же время открыто увидели, что численность группировок небольшая, а власть и церковь их поддерживает. Можно сказать, что мы переживаем войну и в этом процессе мы не должны терять самообладания.

Альт-инфо связано с Россией, но люди как будто забыли опыт России-Грузии, российской агрессии. Сейчас то же самое переживает Украина, а Патриарх Русской Церкви назвал квир-людей причиной начала войны. То же самое и у нас — пророссийские силы пытаются выйти из тени, борясь с ЛГБТК. Эта политика ненависти, когда мое существование является объектом манипуляций для кого-то, отвратительна.

А 6 июля оказалось, что нас больше, чем я думал до этого, и единомышленников гораздо больше. Однако отсутствие поддержки со стороны правительства мешает людям с идеей равенства открыто заявить о своей позиции.

Я чувствую сдвиги и изменения отношений, и это благодаря каждой организации, каждому человеку, который говорит открыто; Благодаря людям, работающим в подполье, которые хотя бы одному человеку объяснили, что ненависть ничем не оправдана.

После 5 июля у меня началось посттравматическое стрессовое расстройство, но в те дни я старался держаться, был злым и настроенным. Мы хотим выйти с голыми руками, мирно и открыто говорить о проблемах, с которыми мы сталкиваемся, но с другой стороны мы видим насилие.

После 5 июля у меня было свидание с парнем и оказалось, что он тогда был против нас — причина тому страх, самооборона, а возможно даже шантаж со стороны госорганов.

Планы на будущее, связанные с музыкой и отъезд из страны, чтобы позаботиться о себе

Активизм и музыка для меня идут рука об руку, и я хочу найти лучшие возможности, с помощью которых я могу более эффективно бороться с неправильными представлениями.

Я хочу заниматься музыкой с детства. Я нашел себя в музыке, но в Грузии сложно представить себе заработок подобным образом, кроме того, не хватает времени, чтобы думать о защите своих прав, самоукреплении и ежедневных проблемах. Однако для меня музыка — это еще и мощный способ открыто говорить о вещах, протестовать. Я часто теряю мотивацию, но потом как-то умудряюсь перезапуститься. Сейчас я нахожусь в переломном моменте, я смог записать альбом Glitters and Pain, который будет представлен в конце сентября. Я уже подготовил второй альбом, премьера которого состоится позже на испанском канале. Мои карьерные цели обязательно будут развиваться дальше, но, думаю, в другой стране.

Один из треков Henry Keller со второго альбома артиста — GAYSNTREAL:

Чего не хватает в Грузии, так это заботы друг о друге и справедливости. Никто не пытается увидеть в человеке ресурс, нам сложно давать возможности, и зачастую для достижения результата недостаточно только упорного труда — нужно постоянно быть в позиции утверждения. Нам сложно видеть друг друга, давать мотивацию, ценить друг друга. Я хочу найти место, где мне будет хорошо, где я найду новые возможности.

Оглядываясь назад, я, конечно, все еще думаю, что борьба того стоит, но я теряю мотивацию и чувствую, что мои интересы всегда приносятся в жертву, а тем временем я теряю время впустую, поэтому я хочу пойти и попробовать что-то новое. Я не питаю иллюзий, что я куда-то уеду и все будет легко, тем более что для квир людей нет идеального места. Везде найдутся люди, которые будут показывать на тебя пальцем когда вы гуляете с любимым человеком под ручку, но разница в том, что юридическая ситуация зачастую лучше лучше.

Отъезд не означает, что я когда-нибудь откажусь от активизма, кроме того, я уже упоминал, что активизм и музыка для меня связаны друг с другом, и я хочу найти лучшие возможности, чтобы противостоят неправильным представлениям, жертвой которых стало мое детство, психическое здоровье и оставили мне много шрамов.

Я рекомендую людям, которые находятся в процессе самопознания, общаться с другими квир-людьми, потому что гораздо легче изменить восприятие, разговаривая. Надо выезжать на места сбора, тренинги, встречи. Часто бытуют очень неправильные мифы, будто походы на образовательные встречи в разные пространства опасны для человека и кто-то может поделиться  информацией о вашей ориентацией с другими, что конечно же не так, мы можем оказать большую поддержку квир-людям.

Наши недоброжелатели хотят, чтобы квир-люди были друг против друга, но мы были бы намного сильнее, если бы могли делать что-то вместе, говорить более открыто.

И еще, было бы идеально, если бы на нас не навешивали ярлыки, если бы нам не приходилось объяснять, если бы у людей не было предубеждений, и в отличие от гетеросексуальных людей, нам не нужно было бы постоянно что-то доказывать.