Более 2,5 млн человек покинули Украину после первого военного наступления России 24 февраля. На сегодняшний день война уже привела к тревожному количеству жертв среди гражданского и военного населения, наложенным на Россию экономическим и политическим санкциям, которые существенно изменили повседневную жизнь россиян и увеличили угрозу ядерного конфликта. Со времен Второй мировой войны не было такого масштабного кризиса беженцев, среди которых много и ЛГБТ-людей.
Выезд из страны сопряжен с большим риском, особенно для трансгендерных и небинарных людей, которые могут стать жертвами дискриминации и преследований, или из-за юридических документов их могут не выпустить из страны. Президент Украины Владимир Зеленский подписал декларацию, запрещающую мужчинам в возрасте от 18 до 60 лет покидать страну, что вызывает страх и растерянность у людей, чей пол может не соответствовать указанному в удостоверении личности. Многие из них живут в эпицентре военных действий. Уехав из страны они избегнут возможного насилия, хотя и на границах других стран для них не безопасно.
Какой путь пройден и какой путь предстоит пройти трансгендерным и небинарным людям, которые бежали из своей страны или все еще находятся под угрозой бомбежек? Их истории мрачны и рассказывают об огромном физическом и психологическом ущербе, который уже был нанесен ЛГБТ-гражданам в результате российско-украинского конфликта.
Полан, 25 лет, небинарный человек:
«Бомбардировка началась 24 февраля, в четыре часа утра. Я спал и мне снился сон о новой работе, которую мне предложили за день до войны. Сначала звук бомбежки был похож на фейерверк. Я выглянул в окно и, когда ничего не увидел, решил разбудить родителей.
Дома мы пробыли 8 дней, и когда отключили газ, горячую воду и отопление, я, наконец, решил поехать в Германию к родственникам. Мои родители, бабушка и дедушка остались в Украине. Я так по ним скучаю!
У трансгендеров, чья внешность кардинально отличается от пола, указанного в паспорте, могут возникнуть проблемы при пересечении границы. В этом плане сложностей нет, т.к. в моих документах пол «женский». В конце концов, пересечение границы оказалось трудным. Я провел 6 часов в очереди на вокзале, 20 часов просидел на полу в проходе поезда, не имея даже возможности воспользоваться туалетом. Было очень много людей и ни одного свободного места. Даже маленькие дети спали на полу. Следующие 16 часов я пытался пересечь украинскую границу, присоединившись к большой группе людей, которые также стремились покинуть страну. Мы простояли на границе при 28 градусах всю ночь и только во второй половине утра я смог въехать в Германию.
Я сейчас в Аугсбурге. Небо над головой чистое, так что можно расслабиться. Я могу ходить и не слышать звука бомбежки. Я все еще восстанавливаюсь после травм последних нескольких недель. Я в безопасности, но я все еще напуган.
Милана, 19 лет, трансгендерная женщина:
В начале месяца я села в поезд в Запорожья для эвакуации во Львов. Запорожье — город на юго-востоке Украины, где я жила. Взрывы 24 февраля подтолкнули меня покинуть город. Львов — безопасная часть Украины. Найти путь эвакуации оказалось непросто. Мой отец не хотел, чтобы я уезжала, потому что ненавидит меня и предпочел бы, чтобы я осталась в более опасном месте. Остальные члены моей семьи вернулись в Запорожье, но сказали, что тоже хотят уехать из города.
Мне пока не удалось пересечь украинскую границу. Вероятно, мне придется сделать это нелегально, потому что по документам я все еще мужчина. Украина не позволит мне покинуть страну. Я не была на границе, но у меня есть информация о таком запрете.
Я сейчас живу в приюте в центре города, рядом с Львовским оперным театром. Неуютно, но жить можно, еды хватает. Я все еще ищу способы добраться до украинской границы и человека, который поможет мне нелегально пересечь границу. Я просто чувствую, что никому не захочется мне помогать, и это делает все еще более опасным.
Эдуард, 36 лет, трансмаскулин:
Когда на нас напали, я спал. Когда я проснулся, сосед сообщил мне о вторжении русских. Мы сидели на кухне с котом и смотрели видеозаписи бомбежки. Это оказалось очень сложно осознать. Мы знали, что это правда, но все равно с трудом верили. Позже мы стали думать, что делать дальше. В Киеве, на левом берегу Днепра, где мы жили, было вполне безопасно – район напрямую не бомбили, хотя на двух станциях метро были взрывы. Это было ужасно, и после первой ночи появилась злость.
Мы решили покинуть Украину и без проблем смогли пересечь границу. Это вызвано тем, что я нахожусь в процессе транзиции и еще не изменил свои документы.
Даже сейчас, когда я в безопасности в другой стране, я все еще зол и очень устал. В моем сердце я все еще слышу сирены воздушной атаки. В Киеве они повторялись каждый час или два.
Несмотря на то, что я покинул страну целым и невредимым, путь, который мне пришлось пройти, уже сказался на моем психическом здоровье, которое и раньше было не очень крепким. Я был жертвой домашнего насилия, я был вынужден изолироваться, когда не знал, что меня ждет в будущем, и это точно такое же чувство, как и длительное домашнее насилие, от которого я страдал.
Трансгендеры действительно воюют на войне, но есть и те, кто не готов брать в руки оружие и идти на войну, поэтому они выбирают эвакуацию. Некоторым удалось сбежать, некоторым – нет. К счастью, есть несколько ЛГБТК-организаций, которые им помогают. Многие трансгендеры, покинувшие горячие точки, живут в приютах, созданных этими организациями в разных городах Западной Украины. Они не могут пересечь границу.
Я сейчас в Польше. Я скоро еду в Данию, потому что здесь большое количество украинских беженцев и я не хочу, чтобы выделенные им ресурсы тратились на меня. Я также работаю онлайн, моя основная работа — помогать ЛГБТК-людям в Украине и узнавать о медицинских схемах беженцев. Я надеюсь, что война очень скоро закончится, и я смогу вернуться. В мыслях я все еще нахожусь в Украине и с нетерпением жду возможности вернуться и принять участие в восстановлении страны.
Источник: Them
