Опыт работы с религиозными меньшинствами показал, что общество хочет, чтобы люди, отличающиеся от них, жили так, что бы их не было видно. Например, вспоминается один случай, когда в деревне Чала у мусульман разрушили минарет, а эта мечеть стояла в этой деревни годами. Этот минарет стал проблемой, так как он был очевидным доказательством того, что в деревне живут мусульмане. Их видимость и открытость вызвали возмущение и противостояние. Примерно то же самое происходит в отношении квир-сообщества. Общество им говорит: «Будь, но не появляйся, чтоб глаза мои тебя не видели!».
Аргумент большинства, что квир-людям никто не угрожает (что является абсурдом), и у себя дома они могут делать то, что хотят. Мы часто слышим вопросы: «Что они делают на улице? Зачем они это афишируют?» и так далее. А ведь дом не только стены – это страна, в которой мы все живем. Идея и дух марша солидарности в том, чтобы превратить Грузию в дом для всех, независимо от их идентичности. Дом, в котором никто не будет бояться смерти, унижения, насилия и все полноправно, свободно смогут самовыражаться. Правда, это очень длительный процесс, но нам, вместо того, чтобы строить меж собой стены, надо строить мосты, даже если мы сами не пройдем по этим мостам. Эти мосты нужны нашему будущему, эти мосты нужны Грузии!
Я еще не решила, пойду ли я на марш солидарности. Не потому, что я не разделяю дух марша, а из-за своей эмоциональной нестабильности и той психологической травмы, которая несколько раз напоминала о себе и, может быть, еще не раз напомнит. Помню, как на одной из акций, на которой были не только сторонники прайда и ЛГБТК+-людей, набежала натасканная ультраправыми толпа, чтобы устроить контракцию, и я укрылась за полицейским кордоном. Тогда я не боялась физической расправы, но эмоционально не выдержала этой ненависти, которую проявляли эти люди. Я стояла, как каменная, и думала: «Как же у них получается жить и свободно дышать?!».
Чтобы общество состоялось, чтобы преодолеть вражду, важно поддерживать квир-сообщество. До тех пор, пока общество не преодолеет противостояние, будут существовать силы, желающие власти, или люди с инымы амбициями, которые эту разрозненность будут использовать для своих целей. Создадут адаптированную под общество идеологию и смогут легко манипулировать и управлять массами. На самом деле, ультраправые силы не устраивает объединение общества против общих проблем, так как они прекрасно знают, что единое общество они не смогут контролировать.
Несмотря на все идеологическое давление, общество должно объединиться. Мы должны понять, что все идентичности, все эти ярлыки, которые мы понавесили друг на друга, работают против нас, увеличивают ненависть и лишают нас возможности увидеть в человеке человека — наивысшую ценность на этом свете. Мы сами должны понимать, что выступая друг против друга мы никогда не сможем решить главные проблемы этой страны — оккупацию, голод, бедность, слабое здравоохранение, экологические проблемы, несправедливую судебную систему и так далее. Мы сами не должны давать право политикам, свещеннослужителям, разным лидерам или имеющим власть олигархам использовать нашу слабость против нас и себе во благо.
В первую очередь, я поддерживаю квир-сообщество потому, что для меня самая важная ценность – это человек. Я не могу не стоять там, где я нужна людям, притесненным большинством. После долгих поисков, уроков и усталости, я поняла одно – если хочешь достичь стабильности и спокойствия – нет альтернативы безоговорочному принятию и любви к людям.
Мы должны преодолеть ненависть друг к другу. Мы должны увидеть что мир — «многоразный, в разном цельный», что он не черно-белый. Только общими силами мы сможем преодолеть эти противоречия. Приступим к решению самых острых проблем, стоящих перед нашим домом — нашей страной.
