«Мы все сразу почувствовали — хватит! Никто не договаривался заранее. Просто из-за постоянного унижения на протяжении стольких лет все, кто был там в ту ночь, больше не хотели это терпеть. Это не был организованный протест… мы все чувствовали, что пути назад нет … это была последняя капля… там собрались разные люди, но у всех нас было одно общее: Мы больше не хотели мириться с полицейским беспределом. Мы пытались вернуть себе свободу. Мы требовали свободы и больше не хотели прятаться в темноте ночи. Дух свободы витал в воздухе, и мы чувствовали, что должны бороться за свободу. Мы не собирались отступать».
. . .
Нью-Йорк, Манхэттен. Богемный «Гринвич-Виллидж», Кристофер-стрит 51-53 …
Здесь, на месте старых конюшен, в начале 1960-х годов работал один обычный ресторан, пока не вспыхнул пожар. После пожара в здании открыли бар. Говорят, что бар принадлежал семье Дженовезе.В то время гомосексуальные отношения были строго запрещены. Гей-баров почти не было. Организованные полицией рейды нередко устраивались и в обычных барах. Это была эпоха, когда можно было угодить за решетку даже за танец с человеком своего пола. Все еще действовал закон, принятый в 19 веке, требовавший ношения трех предметов одежды, котрые соответствовали полу.
С точки зрения бизнеса, гей-бар был бы очень прибыльным занятием при почти полном отсутствии других подобных баров. Люди гомосексуальной ориентации и не только, приносили приличный доход подобного рода бизнесу. Вероятно, на это и расчитывали члены одного из самых влиятельных кланов Нью-Йорка (учитывая тесные связи клана с полицией, правительством, а также с общей коррумпированной средой), когда он вложили поразительную суммув 3500 долларов в 51-53 Christopher Street.
Так родился «Стоунволл» …
В пятницу вечером на Кристофер-стрит, 51-53 собрались геи и лесбиянки, трансгендеры и кроссдрессеры, 42 уличные бездомные секс-работницы и драг-квины. Короче говоря, люди любого цвета кожи, «сексуальной ориентации» и социального происхождения танцевали и развлекались до утра.
Вход в бар стоил три доллара. Фэйс контроль проводился через маленькое отделение в двери. Во избежание недоразумений в бар не допускались подозрительные и посторонние люди.
Полиция обычно совершала плановые обходы баров один раз в месяц. Долгое время рейды в «Стоунволл», носили формальный характер. Полицейские изымали «полагающийся» конверт, ради приличия проверяли личности некоторых «подозрительных» гостей и покидали бар довольными.
Хотя у бара не было даже лицензии на торговлю алкогольными напитками.
Окна бара изнутри были облицованы фанерой. Интерьер был выкрашен в черный цвет. Слабые мерцающие огни двух танцполов почти не светили. Здесь, как раз перед приездом полиции, внезапно загорались рампы. Это был знак — бармены успевали спрятать алкоголь, пары меняли партнеров, а кроссдрессеры и драг-квины, снимали макияж.
Так продолжалось довольно долго.
. . .
28 июня 1969 года, около 1:30, полиция с целью чистки без предупреждения ворвалась в бар. Как выяснилось позже, еще до рейда полиции там уже находились четверо переодетых полицейских, которые наблюдали за «аморальным поведением» гостей. Некоторые говорят, что в ту ночь в баре было 200 человек. Когда рампы зажгли, было поздно — полиция уже заняла стратегические точки. Убежать из бара было невозможно. Несколько человек пытались сбежать через окно туалета, но и там полиция преградила путь.
Изъятый нелегальный алкоголь вывезла полиция.
Как и в предыдущие рейды, полицейские выстроили людей в баре и потребовали предоставить документы. Все шло так же, как и в другое время — тех, у кого были документы, отпускали домой, а остальных собирались отвезти в отделение милиции.
Но на этот раз те, у кого были документы, не пошли домой, а остались у бара!
Кроссдрессеры и драг-квины отказались предоставить свои удостоверения личности!
Полиция растерялась и вызвала подкрепление.
К посетителям бара на улице присоединились любопытные люди и соседние жители. Между тем, похоже, слух о случившемя долетел до Манхэттена, и более 1500 человек собрались перед баром. Среди них были и те, кто на тот момент еще не был в баре.
Сначала полицейские вывела на улицу обслуживающий персонал бара и силой пытались посадить их в полицейский фургон.
В это время среди собравшихся раздались возгласы:
«Gay power!!» («Геи — сила!»).
«We Shall Overcome!» («Мы справимся!»).
. . .
Никто точно не знает, когда началось столкновение.
По некоторым данным, известная латиноамериканская трансгендерная женщина, Сильвия Ривера бросила бутылку или стакан в полицейского!
Другие говорят, что когда полиция потащила к фургону лесбиянку, имя которой до сих пор неизвестно, кто-то из собравшихся закричал: «Люди, почему вы ничего не делаете?».
И началось…
Одна группа протестующих перевернула полицейский фургон, а другие кидали в полицейских все, что попадалось в руки. Некоторые даже кидали в них мелочь и кричали: «Берите, ненасытные!».
Около десятка полицейских отступили и попытались укрепиться в баре. Вместе с ними там оказались несколько задержанных, в том числе известный фолк-певец, гетеросексуал Дэйв Ван Ронк, который просто шел по улице, а полицейские надели на него наручники, затащили в бар и избили.
В сторону бара бросали мусорные баки, камни, кирпичи и даже коктейли Молотова. Одна группа разбила стеклянную дверь шестом и вытащила полицейских.
Полиция пыталась разогнать разгневанных людей напором воды из брандспойта, но поскольку в Стоунволле не было водопровода (чашки в баре мыли водой из бочек), вместо напора из шланга едва капала вода, что сильно позабавило собравшихся. , Вызыванный полицией вспомогательный отряд особого назначения, так называемая «группа тактического патруля», специализирующаяся на разгоне протестующих, лишь усугубила ситуацию. Перед баром собралось слишком много людей, и никто не собирался отступать. Многие полицейские спаслись бегством. Ситуация успокоилась только к четырем часам утра.
Утром на улице царила тишина, однако напряженность все еще ощущалась. В течении дня посмотреть на сгоревший гей-бар приходили люди, в том числе участники событий прошлой ночи, а также любопытствующие и туристы. На стенах бара появились граффити: «Легализация гей-баров», «Поддержи геев», «Они посягнули на наши права»… На улице собрались тысячи людей. Дороги были перекрыты. Навести порядок пытались до 100 сотрудников полиции. Знаменитая Марша Джонсон прыгнула на фонарный столб, швырнула свою тяжелую сумку в полицейскую машину и разбила лобовое стекло. Снова горели мусорные баки, а в полицейских по-прежнему летели камни, кирпичи, металлолом …
Локальные столкновения с полицией длились несколько дней.
Всем стало ясно, что уже не будет так, как раньше — люди, которые подвергались жестокому обращению, унижению, избиениям, которых в течение многих лет кидали за решетку, смогли отстоять свои права!
Старое и закостеневшее гомофобное отношение полиции и правительства не могло продолжаться.
Стало ясно, что политика ранее существовавших общественных организаций, которые в основном обеспечивали образовательную и психологическую помощь членам сообщества, была совершенно неэффективной и недостаточной.
Когда один из старых активистов призвал к «дружелюбию и миролюбию» и протесту с зажженными свечами, раздались возгласы: К дьяволу ваш мир! Это именно то, чего ожидает общество! Вы думаете, геи не могут бунтовать!?
Несмотря на разное отношение внутри сообщества, Рубикон был преодолен!
Создавались новые организации: Для защиты прав геев, лесбиянок, трансгендеров, трансвеститов и других. Никто не собирается прятаться!
28 июня 1970 года, ровно в годовщину «Стоунволла», в Гринвич-Виллидж прошел первый Прайд – «Марш достоинства» — День независимости «Кристофер стрит»! Хотя мэрия выдала разрешение за два часа до начала марша, и часть общества выразила протест против марша, участники марша полностью заполнили Кристофер-стрит.
В это же время прошли марши в Чикаго и Лос-Анджелесе.
В следующем году были проведены парады прайдов в Далласе, Бостоне, Милуоки, Лондоне, Париже, Западном Берлине и Стокгольме.
«Этот день по своему значению можно сравнить с днем взятия Бастилии!» — Вольный перевод цитаты Майкла Фейдера.
Автор: В. П.
