На тонкую книжку с бело-голубой обложкой я наткнулась в Instagram Story в канун Нового года, сразу отметила для себя дизайн книги (из серии «Et cetera») и взяла ее на заметку. Книгу я купила через несколько дней и, как говорится, прочитала на одном дыхании. Процесс чтения вызвал некоторые чувства (с которыми я постараюсь разобраться ниже) и оказался увлекательным: Я знала, что обязательно должна одолжить книгу своим друзьям, и делала маленькие заметки.
Сначала я думала, что напишу рецензию (или что-то подобное). Погуглила «Как написать рецензию» и поняла, что написани рецензии подразумевает некоторые рамки. Это меня напрягло и я решила просто сесть и написать, что я почувствовала, когда впервые прочитала открытый и, главное, полностью квир-текст. Второй момент очень важен, потому что я встречала единичных квир-персонажей у грузинских авторов, что очень радовало, но я действительно впервые прочитала столь целостный, лаконичный и не экзотицированный квир-текст.
Я не очень хорошо знаю кавир-литературу, но экзотизация персонажей в фильмах и сериалах действительно очень большая проблема. А угадать несложно. Ведь не сложно отличить феминистские тексты – если вы идентифицируете себя как женщину и при чтении чувствуете связь с персонажем, значит, персонаж настоящий (наверное, есть более лучшие способы «идентификации», но мне этот больше всего нравится). Так что я очень легко «узнаю» квир-персонажа, поэтому с первых же страниц «Второй комнаты» почувствовала ту связь, о которой говорила.
Фото: Нино Байдаури, «Женщины из Грузии»
В первую очередь стоит отметить, что проблема интериоризированной гомофобии так открыто встала в грузинской литературе (опять же, могут быть тексты с той же идеи, но я никогда не читала книгу, где она была бы так явственна), и не то что бы намеком, а весь сюжет построен с этой точки зрения. При этом настолько естественно, что при чтении, если вы не имеете достаточного представления о том, что означает интернализированная гомофобия, вы можете даже не увидеть ничего тревожного в мыслях и подходах Елены, рассказчицы.
Здесь нельзя не отметить, насколько широко раскрыт вопрос о влиянии окружения на взгляды и психическое здоровье человека. Все отношения Елены — хотя бы даже с матерью (а таких мам все мы видели, если не дома, то по соседству) — заканчиваются травматическими переживаниями, а в конце, когда читатель знакомится с Еленой, приводит к психическому состоянию, которое для всех, включая Лену и ее друзей, остается незамеченным. В общем, чтение оставило впечатление, что до Елены никому нет дела, и никто никогда о ней не заботился – кроме Лили (наверное, мой любимый персонаж), которую я считаю самым здоровым человеком в окружении Елены.
Кроме нового видения, текст создает новое пространство для активизма и особенно для квир-активизма, что очень интересно мне как читателю. Я знаю Лену и ее друзей по статьям, блогам, видео, и их видение мне более-менее знакомо — с точки зрения Елены, человека, который дистанцируется от всего этого, и вся картина, конечно, отличается.
Особенно важно выделить 17 мая как своего рода грузинский квир-активизм, который дал мне в какой-то степени ощущение грузинского пространства – и это было одно из самых крутых (другого слова я не могу подобрать) чувств, которое я ощутила во время чтения.
Поскольку я не могу избежать мелких спойлеров, я все же постараюсь не раскрывать главного и просто скажу, что концовка так и оставалась для меня неопределенной, пока я недавно не прочитала блог Магды Каландадзе и не обнаружила некоторые связи.
Подытоживать у меня не получается, и эту статью я не смогла поместить в какие либо рамки. Вобщем, свой 2022 год я начала с открытого квир-романа, и надеюсь, в этом году и в последующие годы в литературном пространстве на грузинском языке будет создано больше открытых квир-текстов. А пока что ни в коем случае не пропустите «Вторую комнату» Магды Каландадзе.
Автор: Анамария
