«В этот памятный день «Стоунволла» я призываю своих братьев и сестер-геев пообщеать, что они будут бороться. За себя, за свою свободу, за страну … Скрытые в тени, мы не сможем защитить свои права … Мы выходим на борьбу с ложью, мифами, суевериями. Мы выходим, чтобы говорить правду о геях, потому что я устал молчать и вот, я начинаю говорить об этом и хочу, чтобы вы тоже об этом говорили. Нужно открыться родителям, родственникам. Я знаю, что им будет очень тяжело и больно, но представьте, сколько боли они могут причинить вам в кабине для голосования на выборах!
Откройтесь родственникам, друзьям, если они действительно друзья. Откройтесь соседям, коллегам, людям, которые работают там, где вы обедаете, или делаете покупки, открывайтесь только тем людям, которых вы знаете и которые знают вас. Никому другому. Но раз и навсегда разрушьте мифы и ложь, развейте сфабрикованные истории. Ради себя. Ради них…».
Харви Милк, «Слова надежды», 25 июня 1978 г. (вольный перевод)
. . .
Харви Бернард Милк родился 22 мая 1930 года в Нью-Йорке, в семье литовских еврейских иммигрантов. Его дед был основателем первой синагоги на Лонг-Айленде, а также владел универмагом. В детстве он любил играть в футбол и … оперу.
Он окончил Государственный колледж в 1951 году со степенью бакалавра математики. Будучи студентом, он работал в университетской газете.
После окончания колледжа он четыре года служил на подводной лодке ВМС США. В 1955 году, в звании лейтенанта, уволился с военной службы и продолжил работать в школе – преподавал математику на Лонг-Айленде. Вскоре он попрощается со школой и следующие 13 лет, будет менять место работы много раз — иногда в финансовых, иногда в страховых компаниях …
Однажды он ушел с Уолл-стрит. Отрастил волосы и бороду и присоединился к движению хиппи. Публично сжег кредитную карту «Bank of America» на митинге против войны во Вьетнаме.
. . .
До 40 лет он совершенно не интересовался политикой и правами человека.
Его уволили с последней работы только потому, что он выглядел как хиппи и отказался менять прическу. В поисках работы он переезжал из города в город, подрабатывая в провинциальных театрах.
Он познакомился со Скоттом Смитом в 1970 году. Они решили жить вместе в Сан-Франциско и на последние деньги открыли магазин фототехники «Castro Camera» на улице Кастро.
В 1974 году Харви основал «Castro Village», — ассоциацию местных торговцев и организовал выставку-продажу, которая стала ежегодным мероприятием, на которое собираются сотни тысяч человек.
После Второй мировой войны в Сан-Франциско образовалась большая гей-колония. Полиция обращалась с меньшинствами особенно сурово, часто даже жестоко — выгоняла из арендованных квартир, были частые рейды в гей-бары и массовые аресты.
Харви был возмущен действиями полиции.
Между тем сообщество росло. Некоторые политики понимали, что голоса сообщества будут важны на выборах. И Харви понял, что геи также могут влиять на правительство, и приступил к организации массового квир-движения, которое защищало бы свои права. Он также искал союзников среди влиятельных политиков, но тщетно.
Именно в это время Милк смог убедить профсоюз водителей грузовиков, обладающий серьезным авторитетом, к сотрудничеству, а когда пивоваренная компания «Coors» проигнорировала требования профсоюзов при заключении договоров с водителями, Милк организовал членов общины и они бойкотировали пиво данной марки в гей-барах. Взамен профсоюзы обещали нанять геев на хороших условиях.
Все это вскоре попало в СМИ, и Харви Милк стал узнаваемым лицом — его называли «мэром округа Кастро».
. . .
В 1975 году Харви всерьез решил заняться политикой, поэтому сменил прическу, сбрил бороду, надел костюм, бросил курить марихуану и ходить в гей-бани.
В том же году Джордж Москоне был избран мэром города и назначил начальником полиции человека, который публично заявил, что будет нанимать геев в полицейский участок. Это возмутило определенную часть общества.
Милк дважды попытал счастье в городском совете, но безуспешно. К этому времени геи, уже пробившиеся в политическую элиту, радовались его поражению — надеялись избавиться от этого «одиозного» персонажа, но их надежды не оправдались.
В 1976 году Сан-Франциско принял закон, согласно которому, городские советы избирались не городами, а отдельными районами. Население города составляло 750 000 человек, из них около 200 000 — квир-люди.
В 1977 году Харви Милк был избран в городской совет. Он стал первым геем, избранным на такую должность и не скрывающим свою идентичность.
В преддверии избирательной кампании, помимо вопросов прав геев, он сосредоточил внимание на здоровье детей, необходимости бесплатного городского транспорта, снижении цен на аренду жилья и инициативе по созданию общественного совета для наблюдения за действиями полиции.
Что касается социального разнообразия, в том же году в совет была избрана мать-одиночка — китаянка и афроамериканка.
После выборов он обратился к избирателям:
«Это не только моя победа, это победа всех вас. Если гей может победить на выборах, есть надежда, что система будет справедливой по отношению ко всем меньшинствам, если мы будем бороться за них. Мы дали им эту надежду»
Борьба за права геев прокатилась по стране, и Харви Милк дал этому процессу значительный импульс, использовав свое ораторское искусство, способность правильно использовать средства массовой информации, и чувство юмор.
Будучи членом наблюдательного совета города, Милк боролся с крупными корпорациями и компаниями, которые продавали недвижимость по высоким ценам, боролся за права пожилых людей. По его рекомендации городской совет принял постановление о правах геев — 90 за, 1 против.
В 1978 году Милк много времени и сил посвятил борьбе с поправкой к закону, инициированной сенатором Бриксом. Этот законопроект предусматривал немедленное увольнение учителей-геев. Его неутомимая контр-кампания принесла свои плоды — поправка провалилась!
В тот же период Милк расстался со Скоттом.
В доме Милка всегда было многолюдно. У него часто гостили были знакомые и незнакомые люди, бомжи, растерянная молодежь … Его последний друг, Джек Лира, был алкозависимым молодым человеком, который к тому же страдал от депрессии. В один обычный день в жизни Милка произошла трагедия — Лира повесился.
Вместе с Милком в городской совет был избран 32-летний пожарный Дэн Уайт. Хороший семьянин и герой, спасший несколько человек из пожара. Он был консервативным и религиозным человеком, «верным рыцарем семейной чистоты», но имел хорошие отношения с Милком.
Городской совет решил открыть психиатрическую клинику для подростков на территории бывшего женского монастыря, на избирательном участке Уайта, но избиратели выступили против. Этот вопрос так обострил отношения, что Уайт прекратил общение с Милком.
В конце концов, Уайт обиделся на всех и вся и добровольно покинул городской совет, хотя вскоре передумал и попросил мэра вернуть его. Мэру посоветовали заменить Уайта гражданином с более либеральными взглядами.
27 ноября 1978 года Уайт ворвался в здание мэрии, пятью выстрелами из пистолета убил Мэра, затем ворвался в офис Милка и выпустил в него четыре пули. Милк опустился на колени, и пятую пулю Уайт пустил ему в лоб.
Прошло всего одиннадцать месяцев с тех пор, как Харви Милк был избран в городской совет.
Присяжные признали Уайта виновным в непредумышленном убийстве двух человек и приговорили его всего к семи годам и восьми месяцам тюремного заключения.
Такой вердикт вызвал серьезное возмущение среди гей-сообщества и протесты, известные как «Белые ночи».
. . .
Журнал Time назвал Харви Милка среди 100 героев ХХ века;
В 2002 году Харви Милк был признан самым важным и известным квир-политиком, когда-либо избранным американцами;
В 2009 году президент Барак Обама посмертно наградил Харви Милка Президентской медалью свободы;
В 2009 году губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер официально объявил день рождения Харви Милка — 22 мая — Днем Харви Милка и Днем штата;
В 2008 году, после 15-летних споров, на экраны вышел художественный фильм о Харви Милке с Шоном Пенном в главной роли;
Для ЛГБТ-сообщества Харви Милк стал их Мартином Лютером Кингом.
Вклад и роль Харви Милка в борьбе за свободу неизмеримы для Америки и для американцев, для всех свободолюбивых людей.
Его убийство — горькое напоминание о том, какой трудный и опасный путь к свободе ему пришлось пройти!
Через неделю после своего избрания Харви записал свое завещание на пленку:
«Если когда-нибудь пуля пробьет мой мозг, то пусть она пробьет двери всех кабинетов».
