Период самоопределения
Мне было 11 лет, когда, в отличие от ровесниц (респондент — трансгендерный мужчина), мне понравилась девочка. Помню, как увидел ее случайно на улице, стоящую далеко от меня, и мне захотелось подойти к ней и обнять ее. Это непривычное чувство меня испугало, я не мог дать ему определение, не мог никому о нем рассказать, не знал, что со мной происходило, пытался противиться этому ощущению, но безрезультатно — привязанность усиливалась с каждым днем, каждый день я ждал ее прихода в школу. Я был очень влюблен…
Время шло. Я был мал и не мог долго хранить эту тайну, в конце концов решился открыться соседке, но она очень испугалась, “Ты случайно не лезбиянка?” — спросила она меня и вышла из комнаты. Я ничего не понял. Те чувства и эмоции, которые я испытывал… Я не мог дать им название.
Потом был телевизионный сериал, который мы смотрели всей семьей, это было в 90-ых годах. Один из персонажей этого сериала решил больше не скрывать от семьи свою сексуальную ориентацию и сообщил родным, что он гей. Тогда я в первый раз собрал всю информацию и свой опыт в единое целое, за секунды осмыслил то, что со мной происходило и очень испугался. Я думал, что члены семьи, вместе с которыми я смотрел телевизор, по моему лицу догадаются, что я тоже гей.
Ментальное здоровье, интернет и развитие технологий
В подростковом возрасте мое ментальное здоровье ухудшилось: не давала покоя депрессия, бессонница; я посещал психиатра, был на медикаментозном лечении, был поставлен диагноз биполярного расстройства; мне нельзя было ни нервничать, ни слишком сильно радоваться. Постоянно тревожили мысли о том, что врачи с помощью лекарств пытаются меня “лечить”, изменить мою ориентацию. В конце концов я поделился страхами с лечащим врачом и она меня успокоила. Мне повезло: я встретил хорошего врача, которая объяснила, что гомосексуальность не болезнь и лекарствами не лечится.
Потом вдруг и сразу был взрыв развития технологий, появились мобильные телефоны, компьютеры, интернет, люди нашли более простые пути коммуникации друг с другом. На одном онлайн форуме я познакомился с людьми, у которых были схожие проблемы и вопросы и мы вместе стали искать ответы о своей гендерной идентичности.
Мы узнали, что в Грузии существует общественная организация, которая работает по вопросам ЛГБТК-сообщества и решили к ним обратиться. Так мы оказались в WISG у Эки Агдгомелашвили, которая привнесла свет в наши темные головы. Мы просто поглощали всякую информацию — посещали тренинги, кинопоказы, встречи представителей сообщества, читали публикации… В конце концов мы поняли, кто мы есть, получили ответы от профессионалов, нашли друг друга и обнаружили, что мы не прилетели откуда-то с неба и что нас не так уж и мало.
На все это у меня ушло 20-25 лет.
На самом деле я лесбиянка или трансгендерный мужчина?
Несмотря на то, что у меня было достаточно информации и опыта, и вроде бы все пустоты были заполнены, все же у меня оставались вопросы и процесс самоопределения продолжался. Постепенно в стране появилось транс-сообщество, мальчики и девочки, которые проходили процесс трансформации. В общении с ними я понял, почему меня на протяжении стольких лет так беспокоила идентичность женщины лесбиянки, я понял что я не был женщиной лесбиянкой, а на самом деле был мужчиной. Тогда мне было 25 лет.
Я решил глубже изучить этот вопрос и узнать, какие процедуры мне нужно будет пройти для транзиции, но испугался и махнул рукой, решил, что у меня не получится. Это было выше моих сил и я не был готов ни материально, ни морально, так что процедуры отодвинулись в далекое будущее.
История транзиции
Я конечно мог начать гормональное и хирургическое лечение и раньше, но не был к этому готов морально и мне потребовались годы для того, чтобы вместе с друзьями пойти на бесплатную консультацию и начать процесс транзиции.
Помню тот день, когда сделал первый шаг и вместе с другом пришел в клинику. Врач сказала, что до пластической операции необходимо было провести обследование, которое стоило 500-600 лари, а операция — 5000-6000 лари. Я был очень расстроен, так как не знал что делать — такую сумму я, наверное, долго не смог бы собрать.
Воплощение наших мечтаний опять откладывалось на годы и мы готовы были махнуть на все рукой, если бы не поддержка друзей…
Мы решили обратиться за помощью к членам сообщества и всего через несколько месяцев собралась нужная сумма, благодаря которой мы смогли провести все необходимые обследования для начала приема тестостерона. Это было год назад. После этого все стало сложнее, началась пандемия, карантин, и все изменилось.
Советы трансгендерным людям, которые сейчас проходят процесс транзиции
Постараюсь пошагово объяснить, через что проходят трансгендерные мужчины для того, чтобы процесс транзиции был успешным:
Трансгендерному мужчине, в первую очередь, необходимо заключение сексолога, что он на самом деле мужчина. Этот процесс индивидуален — кому-то необходимо несколько месяцев для получения такого заключения, кому-то меньше. Более целесообразно сначала обратиться к социальному работнику, который поможет и перенаправит вас к сексологу.
После получения заключения начинаются обследования у эндокринолога. Недопустимо начинать гормональную терапию без консультации с врачом. Многие поступают именно так и получают плачевный результат. До начала гормональной терапии проводится обследование всего организма, врач должен знать, что происходит в твоем теле, для того, чтобы назначить гормоны. Благлдаря обследованиям вы предотвратите все негативные побочные эффекты, которыми сопровождается прием гормональных препаратов.
Цена гормональных препаратов от 15 до 30 лари. В Грузии несколько аптек, где трансгендерные мужчины могут купить эти препараты. Дозировка определяется индивидувльно и зависит от состояния организма. Сначала принимаешь более интенсивно — раз в неделю, затем два раза в неделю, раз в две недели, раз в три недели. Сейчас я уже принимаю гормоны раз в месяц и у меня все хорошо. Понемногу замечаю, как меняется мое тело.
За гормональной терапией, при желании пациента, следует пластическая операция. Это тоже очень индивидуально и зависит от того, кто чего желает. Самая распространенная операция, которая успешно проводится в Грузии, это удаление груди. Стоимость такой операции 5000-6000 лари. Есть еще фаллопластика, но эта операция в Грузии не проводится. Во время этой операции у тебя же, в основном с руки или ноги, берется ткань, из которой делается пенис. В развитых странах многие трансгендеры отказываются от этой операции и лишь примерно 30% делает фаллопластику, так как операция сложная и реабилитационный период довольно долгий.
Семья, родственники и их поддержка
Члены моей семьи поддерживают меня с детства. Помню, когда я был маленьким, у меня была длинная коса. Было очень жаркое лето. Мой папа пришел и отрезал косу со словами: “Зачем тебе такие длинные волосы в такую жару”. С тех пор у меня длинных волос и не было, всегда стригся коротко.
Когда мое психическое состояние не было стабильным, члены семьи всегда меня поддерживали, водили к психиатру и все делали для того, чтобы я был счастлив. Правда, для каминг аута мне понадобились годы и подготовка, но из дому меня не выгнали, наоборот — в конце концов приняли море той информации, принять которую грузинским родителям и вообще людям так сложно.
Именно поэтому я всегда стараюсь думать о семье и других призываю не поступать эгоистично, думать не только о себе, но и о тех людях, для которых каминг аут не так легко принять. Мы должны постараться помочь близким постепенно принять и осмыслить информацию.
Планы на будущее
Мне пришлось пройти очень долгий путь до желаемого результата. Этот путь еще не окончен и за это время мне пришлось вынести массу унижений и трудностей, меня постоянно убеждали, что процесс трансформации плохо скажется на моем здоровье, говорили, что я умру, что нанесу себе вред, но я все равно пошел на это, так как иначе было невозможно. И сегодня я гораздо здоровее, чем когда-либо. Всегда провожу плановые проверки, хожу регулярно к врачу и люблю себя гораздо больше.
Меня обвиняют в том, что я грешен, что иду против Бога. Но я не атеист, я религиозный человек и разделяю те ценности, которые несет православная религия в Грузии, люблю Бога, чувствую его любовь и знаю, что он явил меня на свет не для мук, что Бог не хочет, чтобы мы страдали и были угнетенными. Лучше жить счастливой жизнью, следовать своим мечтам и осмыслить, что мы живем один раз и не стоит отказываться от своих желаний.
Когда я думаю о будущем, выход всегда видится в эмиграции — в нашей стране я не вижу будущего, государство не видит в нас людей, не хочет признавать, что и у нас есть права. Больше всего я хочу, чтобы наше общество развилось, выросло и научилось принимать и ценить разнообразие, уважать и поддерживать друг друга, не только потому, что это положительно скажется именно на нас, а потому что именно так строится государство, именно так мы продвинемся вперед — принятием и любовью друг к другу.
Интервью записал Зура Абашидзе
